ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

АНАХРОНИЗМЫ

Представьте себе воображаемую планету Землеморию с населением, очень похожим на нас, жителей Земли, и со столь же славной и интересной историей. Конечно, как и на Земле, там было много войн, о них сложены песни, остались хроники, описывающие подвиги царей и талантливых полководцев, поражения ужасных тиранов.

Давным-давно, в очень далеком Х веке этой Землемории, ее жители писали только на двух "священных" языках: южном и северном, и пользовались календарями с разными начальными точками отсчета.

Посмотрите на Рис. 10-1. На нем изображена классификация хроник того далекого времени. Выделены 3 группы: "северные", "южные" и "смешанные".

"Северные" написаны в типичном эмоциональном "северном" стиле, с пространными портретами героев; победы и поражения приписаны проискам богов, причем последние чаще всего замалчиваются. Имена - прозвища владетелей переведены на северо-западный диалект.

"Южные" со своей стороны причины поражений обычно видят в "огромном числе" своих противников, по традиции преувеличенном, и в их "дикости". В своих хрониках они никогда не называют имена владетелей, а только их прозвища, переведенные на юго-восточный диалект и сопровождаемые эпитетами "божественный", "славный", "благородный", "ничтожный" и т.д. Из религиозных соображений во всех документах и хрониках называют врагов, а иногда и некоторых союзников "еретиками".

"Смешанные" очень пристрастны, всегда и во всем обвиняют и "северных" и "южных", считая своим лучшим оружием ловкую политику, которая зачастую сводится к обычному натравливанию одних соседей на других. Имена и прозвища владетелей являются "комбинациями" северных и южных вариантов.

"Северные" и "южные" описания событий очень сильно отличаются друг от друга. Более того, одно и то же событие выглядит настолько по-разному в документах этих двух групп, что кажется, будто на самом деле речь идет о совершенно разных событиях. Несмотря на это, если сочетать "северные" и "южные" хроники со "смешанными", которые поясняют и дополняют их, можно было бы получить неплохую историческую картину того, что происходило в Х Землеморском веке.

Увы! Еще в своем XVI веке Землеморские историки, пытаясь представить себе свое прошлое, разбирая дошедшие до них зачастую плохо переписанные списки старых хроник и исходя из больших разниц между группами документов, ошиблись. Им показалось, что хроники "северных" описывают события Х века, а хроники "южных" нужно отнести к другой эпохе - к XIV веку.

Так они и сделали, а последствия, к которым их ошибка привела, оказались тяжелыми. Она дала основание считать, что немногочисленные "смешанные" хроники - неверные, путанные, еретические. Поэтому их иногда уничтожали, а чаще всего оставляли гибнуть без внимания. Таким образом постепенно исчезали источники информации, позволяющие "соединить" "северные" и "южные" документы.

Через 2-3 века нити, связывающие оставшиеся две версии событий, стали совсем тонкими. Чудом сохранившиеся "смешанные" хроники стали выглядеть совсем несуразно. Поэтому некоторые из них были названы "поздними фальшивками", а появление других объяснялось путаницами "невежественных монахов".

Конечно, всем бросался в глаза тот факт, что почти все хроники о Х веке - "северные"; его стали объяснять тем, что тогда "южная" культура была на очень низком уровне. Причину же отсутствия "северных" хроник и документов о XIV веке видели в большом пожаре, в котором почти все они якобы сгорели.

Осталось единственное неудобство: в хрониках XIV века сплошь и рядом использовались "старые" - Х века - имена городов и стран, оружия, предметы обихода ... Для этого феномена придумали ученый термин: "античная реминисценция", и перестали обращать на него особое внимание.

Таким образом, целый век истории Землемории как бы "удвоился"; точнее всего, из него получилось два "неполных дубликата", выглядящих совершенно по-разному.

Конечно, все это придумано. Этой фантастической сказкой мы хотим только создать у читателей некоторое весьма упрощенное представление того, что произошло с историей нашей Земли. Результат, по-видимому, довольно сложный, и это подтверждается исследованиями А. Фоменко и его сотрудников (ФОМ1-ФОМ10).

Официальная версия истории создана главным образом на основе старых хроник. Конечно, она учитывает сведения археологии, а также многих других наук. Поэтому очень важно выяснить следующее: как соотносится то, что содержат хроники, с той картиной, что преподносит нам история? Насколько они похожи друг на друга, чем отличаются? Ведь если справедливо подозрение о том, что в официальном "учебнике истории" есть повторение событий, хотя и в различной интерпретации, то ДОЛЖНЫ БЫТЬ АНАХРОНИЗМЫ! Причем именно в тех данных, которые приводятся в основных первоисточниках исторической науки!

"А ведь их нет," - скажет Читатель, - "или почти нет; есть только недовыясненные мелочи, которые встречаются редко." И ошибется! На самом деле их очень много.

Так много, что в традиционной исторической науке даже есть свои "приемы" преодолевать или, точнее, игнорировать их.

Чтобы обосновать это, мы сделаем краткое обозрение, позволяющее охватить масштабы самой проблемы. Мы пойдем двумя путями: сначала рассмотрим и обсудим одну из "классических" хроник, чтобы ознакомиться с количеством и характером анахронизмов, и затем перейдем к обобщающей классификации анахронизмов.

Какую хронику выберем? Для наших целей лучше всего подойдет один из важнейших источников по истории Византии XI века - "Хронография" Михаила Пселла.

Эрудит, знаток и участник в современной ему политической жизни Империи, Пселл создал одно из самых значительных произведений не только византийской, а и всей мировой средневековой историографии, своеобразное по структуре, художественное по стилю, творение подлинного мастера: "Хронографию". Сравнивая ее с произведениями современников, специалист- византолог Я. Любарский приходит к выводу, что несомненно

"... между "Хронографией" и хрониками Малалы или Симеона только то сходство, которое может существовать между шедевром и примитивом, и удивление, которое оно вызывает, сродни удивлению человека, впервые узнающего, что его анатомическое строение мало чем отличается от животных." (ПСЕЛЛ с. 241)

Таким образом, наш выбор не случаен. Мы обратили свое внимание на основное произведение одного из признанных корифеев культурной и общественной жизни XI века. Но не его художественные, литературные и философские аспекты являются объектом нашего интереса. То, что мы хотим перечислить и коротко обсудить - это АНАХРОНИЗМЫ, КОТОРЫЕ СОЗДАЕТ "ПОГРУЖЕНИЕ" "ХРОНОГРАФИИ" В ИСТОРИЧЕСКУЮ КАРТИНУ XI ВЕКА, СОЗДАННУЮ "ОФИЦИАЛЬНЫМ УЧЕБНИКОМ ИСТОРИИ".

Русское издание "Хронографии" содержит 192 страницы основного текста плюс комментарии, отражающие взгляды лучших современных специалистов.

Открываем книгу и начинаем читать с повышенным вниманием. И вот уже на с. 9 встречаем упоминание о чем-то, что не должно существовать:

"В Вавилоне, где искали защиты и, как уже говорилось, обманулись в своих надеждах воины Склира ..." (ПСЕЛЛ с. 9)

Современный комментарий выглядит для непредубежденного читателя весьма необычно:

"Под "Вавилоном" византийские историки чаще всего имеют в виду Багдад. Древний Вавилон к этому времени уже давно лежал в развалинах." (ПСЕЛЛ, Прим. с. 266)

Так мы понимаем, что "разрушенный" Вавилон упоминался часто в византийских хрониках и документах как живой, существующий город; кроме того, можно сделать вывод, что вокруг локализации этого города много неясного для историков.

Неоднократно в "Хронике" заходит речь о персах. Для подтверждения приведем любопытную цитату:

"Поэтому договоров с ним не нарушали тогда ни властитель Египта, ни повелитель персидского воинства, ни Вавилонец ..." (ПСЕЛЛ с. 40)

В современной исторической науке принято, что

"Под персами Пселл имеет в виду турок-сельджуков..." (ПСЕЛЛ, Прим. с. 271)

И что "настоящие античные персы" к томе времени давно канули в небытие.

Но здесь важно обратить внимание еще на одну деталь. Речь идет о категорическом утверждении, что "... Пселл имел в виду ... ".

Непонятно, как могли историки узнать, ЧТО ИМЕЛ ПСЕЛЛ В ВИДУ под "персами"? У самого Пселла нигде такого объяснения нет. Турок-сельджуков имеют в виду ПЕРЕВОДЧИКИ И КОММЕНТАТОРЫ ПСЕЛЛА, И ПРИПИСЫВАТЬ ЭТО ПСЕЛЛУ - НЕПРАВИЛЬНО.

Кроме Вавилона и персов, в "Хронографии" упоминаются как современные Пселлу и "давно исчезнувшие" государства: Ассирия и Парфянское царство. В его произведении люди расплачиваются друг с другом "давно вышедшими из обихода" античными монетами: талантами (ПСЕЛ с. 15), дариками (ПСЕЛ с. 87) и статирами (ПСЕЛ с. 95). Вот пример:

"У сестер были свои пристрастия. У старшей - к грудам золота, которое она не держала при себе и не копила в сокровищнице, а дождем изливала на других, и к индийским ароматическим растениям (особенно к деревьям, сохранявшим естественную влагу, карликовым маслинам и лавру с белоснежными плодами); младшая любила ежедневно получать тысячи золотых дариков, которыми она набивала медные ларцы; и вот, одаривая каждую по их вкусу, севаста умела угодить обеим." (ПСЕЛЛ с. 87)

Перед нами - красочно описанная сплетня: ароматические растения, маслины, золотые дарики ... Кажется, все то, что перечисляет Пселл, можно потрогать руками.

Мы уже знаем, что для исторической школы XIX-XX веков это - "антикизация". Но давайте обратим внимание и на стиль комментариев:

"Дарики - название древней персидской монеты с изображением царя Дария. Пселл, конечно, не имеет в виду персидской монеты. Как обычно, он просто пользуется античными наименованиями." (ПСЕЛ с. 279)

Снова от имени Пселла нас информируют ЧТО ОН-ДЕ ИМЕЛ В ВИДУ. Так как в его произведениях таких объяснений нет, можно понять, что подобные утверждения выражают взгляды официальной исторической школы. Но почему она их НАВЯЗЫВАЕТ одновременно настойчиво и прикрыто, сопровождая словечками типа "конечно", "разумеется" и т.д.? Это создает ощущении о компенсаторном механизме:

ЧЕМ ЯСНЕЕ ОТСУТСТВИЕ ЕСТЕСТВЕННЫХ ОБЪЯСНЕНИЙ ДЛЯ ОЧЕРЕДНОГО АНАХРОНИЗМА, С ТЕМ БОЛЬШЕЙ ДОЗОЙ КАТЕГОРИЧЕСКОГО ВНУШЕНИЯ К ЧИТАТЕЛЮ ОТПРАВЛЯЕТСЯ ПОСЛАНИЕ, ЧТО АВТОР ХОТЕЛ СКАЗАТЬ ЧТО-ТО ДРУГОЕ, А НЕ ТО, ЧТО СОДЕРЖИТСЯ В ЕГО СЛОВАХ.

Пожалуй, после ТАКОГО комментария как в последней цитате любопытный студент или аспирант побоится (ведь могут принять за дурака!) не то чтобы настоять, но даже и спросить - а что же, может быть, и в самом деле в те времена пользовались дариками?

Теперь уже нас не может удивить тот факт, что в описаниях Пселла "оживают" античные "гоплиты":

"Однако, вступая в сражение, Василий сжимал ряды по правилам тактики, как бы обносил армию стеной, смыкал войско с конницей, конницу с отрядами, а отряды с гоплитами и никому ни в коем случае не позволял выходить вперед из строев и нарушать строй." (ПСЕЛЛ с. 16)

Казалось бы, рядовое описание военной тактики. Однако и здесь приходится констатировать "античную реминисценцию" (ПСЕЛЛ, Прим. с. 267). На этот раз она дает и ответ на естественный, само собой напрашивающийся вопрос: а может быть, это специфическая особенность чудака Пселла - вставлять античные словечки, т.е. "антикизировать"? Посудите сами:

"Опять обычная у византийских авторов античная реминисценция. Под гоплитами имеются в виду тяжеловооруженные воины." (ПСЕЛЛ, Прим. с. 267)

Слово "обычная" свидетельствует о признании специалистами того, что так называемая "антикизация" - это ПРАВИЛО, а не исключение, и что она является обычным явлением не только в случае Пселла, но и у ВИЗАНТИЙСКИХ АВТОРОВ В ЦЕЛОМ.

Среди средневековых анахронизмов своей экзотикой выделяются религиозные. В главе восьмой мы уже коснулись темы о загадочных жертвоприношениях, совершаемых "православным" архиепископом. Оказывается, что и Пселл попадает в число создателей подобых аномалий. Он рассказывает о том, что военачальник Варда был назначен членом высшего духовенства, т.е. был "введен в церковный клир" (ПСЕЛЛ с. 8). Это вызывает беспокойство у византологов, потому что некоторые из них категорически считают, что

"священнослужителям в Византии вообще запрещалось командование войсками." (ПСЕЛЛ, Прим. с. 265).

Но против этого мнения свидетельствуют данные о том, что в XI веке, примерно во времена Пселла,

"охридский архиепископ Теофилакт располагал военной силой" (ИБ3 с. 44).

Более того, он имел и полномочия судьи (ИБ3 с. 44).

Однако случаи совмещения духовного сана с гражданской и военной властью переносят нас в другую эпоху: по свидетельству Филоктета

"Цари в греческую эпоху были жрецами, судьями и военачальниками." (ФУК с. 441)

Т.е. в V век до Р. Хр. - во времена дариков и гоплитов!

Все эти примеры проясняют общую картину анахронизмов в "Хронографии" Пселла. Мы сделаем в ней последний штрих, используя связанное с "пороховой" темой слово "пирфорос" (ПСЕЛ с. 105), в которое переводчик предлагает вкладывать неясный смысл "огненосный жрец". Что делали эти "пирфорос"? Из "Хроники" Льва Диакона высняется, что они - факлоносцы, сопровождающие армию лакедемонян (ДИА с. 200). У Никиты Хониата читаем, что во время битвы "пирфорос" стояли за рядами сражающихся (ГИБИ11 с. 114). Неужели для того, чтобы освещать поединки? Чтобы солдаты лучше видели врагов?

Что они делали с огнем? Может быть, с "греческим огнем" или с чем-то напоминающим его?

Уделяя специальное внимание анахронизмам, нельзя пройти мимо одного из наиболее ярких: применение пороха. Мы уже затронули его в главе восьмой.

Несомненно, порох является одним из выдающихся изобретений человечества; его первые применения произвели сильное впечатление на современников и не могли остаться без внимания в хрониках и документах. Так как технология его изготовления и применения являлись секретом, естественно ожидать, что упоминания о нем должны быть поверхностными, связанными с громом и молниями, а зачастую со сверхъестественными и религиозными объяснениями.

В традиционной исторической схеме в Европе порох "появляется" в XIV веке, и его почти немедленно применяют в военных целях. Развитие огнестрельного оружия происходит стремительно, стимулируя прогресс нескольких ремесел, которые быстро перерастают в промышленные отрасли. Казалось бы, с его появлением изменился весь мир.

Однако в главе восьмой мы привели цитату из хроники о событиях, которые принято относить к XI веку. В ней достаточно четко описывается применение пороха для разрушения крепостных стен. Как это могло быть?

В целом современная историческая наука отрицает возможность использования пороха ранее XIV века. Основания для этого более чем серьезные, потому что если нажатие на курок или зажигание фитиля - дело нехитрое, то ПРОИЗВОДСТВО достаточных количеств пороха, пушек, орудий и т.д. требует наличия технологий, организации и еще много всего.

Тем не менее есть и другие мнения. Авторы военной монографии АРТ сообщают, что артиллерия использовалась еще в VIII веке. Другие историки осторожно отмечают, что "греческий огонь", изобретенный сирийцем Калиником в 672 году (ВИЗ с. 163-164), представлял собой смесь, очень близкую к пороху (АНГ с. 96).

Насколько близкую? Вот мнение специалистов об этом:

"Эта смесь состояла в основном из серы, селитры и смолы и могла гореть даже в воде ..." (БРИ Прим. с. 231)

Для сравнения: на протяжении столетий порох делали в основном из серы, селитры и древесного угля.

"Греческий огонь" применяли античные греки. Известно, что греческое античное наследие пользовалось большим уважением в арабском мире. По крайней мере, большинство "античных" произведений сохранились до нашего времени благодаря заботливости арабской культуры; мы знаем их из арабских переводов. Но почти 10 веков после "античных греков" в VII веке именно арабы странным образом оказались неподготовленными ко встрече с этим оружием и потерпели поражение от византийцев (АНГ с. 96). Конечно, этот факт выглядит необьяснимо. Возникает естественное ощущение, что военные действия византийцев против арабов, которые принято датировать VII веком и о которых идет речь в АНГ с. 96, должны относиться именно ко времени, когда был изобретен "греческий огонь".

Хотя нас и пытаются убедить, что шаг, или точнее шажок, отделяющий ту смесь, которую сегодня понимают под "греческим огнем", от пороха, так и не был сделан на протяжении около 15 столетий, оказывается, что люди очень хорошо знали что делать с "неизобретенным" порохом. Греческая мифология (скорее всего, ее поздние редакции) вкладывает огнестрельное оружие в руки самого Зевса. Он убивает "перуном", а смысл этого термина, как нам объясняют специалисты, означает громовую стрелу или громовой удар (АПОЛ Прим. с.125). По-видимому, точно так же, как сейчас фантазия людей связывает изобретение лазерного луча с воображаемыми "бластерами" - оружием "сверхлюдей" фантастической литературы, изобретение пороха вызвало представления и мечты о "совершенном" "божественном" оружии. Примечательно и то, что еще в античности люди как будто бы знали, как будет назван порох. Сравните слово "перун" с русским "порох" и со словом "барут", которое употребляется на Балканах и считается турецким. А может быть, более естественно предположить, что слово "перун" возникло именно тогда, когда изобретался порох, и являлось одной из форм его названия?

Конечно, то, что с легкостью удавалось Зевсу, люди пытались повторить. Нам известно имя одного из первых изобретателей огнестрельного оружия: это Салмоней, который "вызывал гром искусственным образом", уподобляя собой Зевса, за что и был убит им (Зевсом) МОЛНИЕЙ (ГИБИ11 с. 114). Печальный конец изобретателя наступил, по-видимому, в результате неудачного эксперимента. Хотя нас и убеждают, что это якобы легенда, судя по всему, скорее всего это быль!

Подобных отрывочных и разрозненных "пороховых" анахронизмов много. Поэтому наряду с преобладающей в современной исторической школе теории о "позднем" появлении пороха в Европе существует и теория об его "более раннем" применении.

Но обе они - как Сцилла и Харобда: каждая вызывает анахронизмы.

Если мы примем "позднюю" теорию, анахронизмами являются все подлинные исторические свидетельства о взрывах, артиллерии и т.п.

А если верна "ранняя" теория, то тогда нельзя объяснить кто, где и как делал порох и пушки, и почему знания о них периодически "забывались".

Погрузившись в обсуждение отдельных примеров анахронизмов, мы надеемся, что читатели уже в состоянии почувствовать масштабы темы и понять необходимость введения некотого порядка. На основе начатого нами обозрения можно выдвинуть идею о классификации, основанной на специфике методов, с помощью которых традиционная историческая школа XIX-XX веков "боролась" и "продолжает бороться" с хронологическими несоответствиями.

В первую группу анахронизмов включим так называемые

Античные реминисценции, антикизации и архаизации. Нужно сразу отметить, что эти термины - чрезвычайно остроумное изобретение, и ученые, которые придумали их, были незаурядными людьми. Но, отдавая должное их смекалке и вкладу, который они внесли в укрепление фундамента исторической науки, нужно понимать и то, что теперь их "творения" нужно очень осторожно устранять из обихода, возвращаясь ближе к прямой информации в первоисточниках.

Выше мы постарались дать возможность читателям понять, КАК "антикизировал" Пселл. И отметили, что ВСЕ византийские хронисты "страдали этим недостатком". "Архаизировал" Никита Хониат, называя турок персами (ГИБИ11 с. 58), а венгров - хунами и пеонами (ГИБИ с. 12), "архаизировал" Никифор Григора ... было бы любопытно найти пример византийской хроники без анахронизмов этого типа.

Иногда можно встретить просто уникальные случаи. К ним можно отнести одно из частых упоминаний "античной" фаланги в "Хронике" Льва Диакона в рассказе о том, что солдаты "выстроились в фалангу" (ДИА с. 38). Можно ли понимать это выражение иначе кроме как буквально?

Добавим, что подобными особенностями "отмечены" и почти все западные хроники; предлагаем читателям ознакомиться с обобщающим комментарем в книге ФРА (с. 349).

Продолжим дальше.

Подражание образцам. Встречаются средневековые хроники с очень интересной особенностью: историк N, описывая события, скажем, века Т, вдруг "перепрыгивает" в другой век - скажем, Т1, и продолжает свою хронику событиями предыдущей эпохи; обычно при этом его описание событий века Т1 близко к хронике некоторого другого хрониста N1. Встретив такое, было бы естественно предположить, что либо N жил чуть позже (например, лет 10-20 спустя) N1 и написал более подробную хронику, используя при этом сведения жившего до него N1; либо что N1, живя чуть позже N, сделал сокращенный вариант его хроники, подбирая из нее события по своему вкусу.

Но такая - вполне естественная - точка зрения невозможна в принятой "скалигеровской" хронологии. Невозможна потому, что в этой ТАК ПРИНЯТОЙ ЗАРАНЕЕ хронологии век Т и век Т1 ДОЛЖНЫ отличаться друг от друга. Ведь их естественное "совмещение" создало бы "лакуну", или "пустоту" - "Рождество Христово" жестко (и скорее всего ошибочно!) зафиксировано.

Поэтому придумано хитроумное объяснение. Считается, что хронист N, живя несколько веков ПОСЛЕ хрониста N1^*1, (^*1Если Читатель знаком с гипотезой А. Фоменко о глобальной хронологии, он может попытаться угадать, чему равен интервал времени, разделяющий N и N1. ) "взял N1 и его хронику в качестве образца", и при этом настолько увлекался, "подражая композиции и стилю", что время от времени "забывал" о том, что именно он описывает, и начинал попросту пересказывать и переписывать со своего "оригинала". Вот пример:

"... у Пселла нет образца, которому бы он сознательно подражал, хотя такая практика и была в обычае византийской историографии. Напомним, что сравнительно близкий предшественник Пселла Лев Диакон часто настолько рабски следует за своим образцом - историографом VI века Агафием, что подчас невозможно определить, что в его описаниях от реальности, а что от литературного прототипа." (ПСЕЛЛ Прим. с. 240)

Предлагаем читателям задуматься над фразой: "ПОДЧАС НЕВОЗМОЖНО ОПРЕДЕЛИТЬ, ЧТО В ЕГО ОПИСАНИЯХ ОТ РЕАЛЬНОСТИ, А ЧТО ОТ ЛИТЕРАТУРНОГО ПРОТОТИПА".

Эта тема является важной потому, что "следование образцам" не ограничивается одним случаем:

"...Прокопий и Иоанн Кантакузин ... описывают эпидемии, свидетелями которых были сами (542 и 1347 гг.), почти в одинаковых выражениях, ибо оба следуют знаменитому рассказу Фукидида." (ПСЕЛЛ Прим. с. 240)

Получается, что из-за ошибки в хронологической схеме приходится обвинять в обмане или по крайней мере в небрежности почти всех византийских хронистов. Конечно, форма обвинения смягченная: дескать, сами написать не умели, приходилось следовать старому образцу, да и это удавалось с трудом, вот в результате и недоглядывали, то и дело сбивались с рассказа к прямому списыванию ... иногда и лукавили ...

Старые хронисты заслуживают больше уважения; было бы лучше заново перечитать их и попытаться ПРАВИЛЬНО построить хронологию событий.

Идентификация "различных" исторических личностей. Что это такое можно понять из следующего примера:

"... к неоплатонику Дионисию Псевдо-Ареопагиту, греко-сирийского мыслителя, вероятно, IV-V вв., которого в средние века ошибочно считали учеником апостола Павла, проповедовавшего в Афинах. В Европе чрезвычайное распространение неоплатонические идеи Дионисия Псевдо-Ареопагита получили в IX и X вв.... В это время, по-видимому, началась идентификация просветителя Франции, епископа Диониса, с Дионисием из Коринфа, бывшего, по преданию, учеником апостола Павла." (ДАН Прим. с. 486-487)

Эта цитата из комментария современного специалиста отражает официальное мнение современного "учебника истории" о трех РАЗЛИЧНЫХ исторических личностях:

- Дионисий из Коринфа, являющийся учеником Св. Ап. Павла (I в.) ;

- Дионисий Псевдо-Ареопагит, греко-сирийский мыслитель (IV-V вв.);

- Епископ Дионис, просветитель Франции.

Из нее ясно видно: специалисты хорошо сознают, что ИДЕНТИФИКАЦИЯ этих трех личностей не является случайной ошибкой в одном или двух документах. Если выразиться простым языком, в средневековых документах по мнению современников и непосредственных потомков названные три имена ПРИНАДЛЕЖАТ ОДНОМУ И ТОМУ ЖЕ ЧЕЛОВЕКУ.

Но эти три имени появляются в документах, которые официальная хронологическа схема ставит в РАЗНЫЕ ЭПОХИ.

Поэтому традиционная историческая школа XIX-XX века ВЫНУЖДЕНА "утроить" этого единственного человека наперекор ПРЯМЫМ свидетельствам. Конечно, такой маневр нужно как-то объяснить, поэтому нас и пытаются убедить в том, что "в средние века ошибочно считали" и что как-то "началась ИДЕНТИФИКАЦИЯ" ...

На самом деле рассмотренный нами пример Дионисия является ХРЕСТОМАТИЙНЫМ ПРИМЕРОМ РАЗМНОЖЕНИЯ ОРИГИНАЛА ПРИ ХРОНОЛОГИЧЕСКОЙ ОШИБКЕ.

Дискредитация подлинных первоисточников. Упомянутая нами в предыдущих главах "Грамота Пинчия" относится к документам, противоречащим официально принятой сегодня хронологической схеме. Но в отличие от французских документов о Дионисии, к которым все-таки проявлена некоторая деликатность, отношение официальной науки к этой "Грамоте" грубое и бескомпромиссное: она объявлена "фальшивкой" начала XV века (!!) и ВЫВЕДЕНА ИЗ НАУЧНОГО ОБИХОДА.

Конечно, это вовсе не единственный первоисточник, подвергшийся "научной цензуре" из-за хронологических несоответствий. Каково количество документов с похожей судьбой? Сколько из них исчезло за последние столетия? Для убедительного НАУЧНОГО решения проблем хронологии необходимо объективно проанализировать ВСЕ источники первичной информации.

Поздние вставки. "Хроника" византийского поэта Константина Манасия примечательна во многих отношениях и в частности в том, что написана в стихах. Ее появление на свет ученые относят ко второй половине XII в. Несколько позднее был сделан перевод на болгарский язык специально для болгарского царя Александра; принято считать, что это - царь Иоанн Александр (1330-1371), хотя есть и робкие возражения, что речь на самом деле идет о царе Иоанне Асене II (1220-1245) - "прозванном Александром".

Оригинал перевода не дошел до наших дней, но сохранилось несколько списков, из которых, по-видимому, старейшим является "Ватиканский". Вот какую оценку дал ему итальянский богослов Анжело Май в своей описи рукописей Ватиканской библиотеки:

"Переводчик следовал в точности греческому тексту, стараясь передать его дословно; он копировал с оригинала перенос слов из одной строки в другую, силу предложения, подобие составных слов, и вообще свойства и красоту греческого языка; он не добавлял от себя ничего, кроме предложений из Святого Писания и имен византийских владетелей, чьи дела описаны в хронике. Переводчик добавил к тексту и примечания, относящиеся к болгарской истории, и вписал их красными чернилами, для того чтобы читающие могли отличить его вставки от самого текста." (МАН с. 29-30)

Подчеркнем еще раз: красными чернилами! Если бы все относились к переводам и спискам так профессионально, сегодня у историков было бы меньше забот!

Но в большинстве случаев это не так. Поэтому у ученых часто возникают споры о том, является ли данный фрагмент старой хроники "поздней вставкой" или нет. А сколько таких вставок остались незамеченными - по ряду причин?

Однако вернемся к нашему Ватиканскому списку хроники Манасия, чтобы обсудить еще две детали.

Во-первых, переводчик ли делал вставки или переписчик, создавший Ватиканский список? Если переписчик, то вставки отражают весьма поздний взгляд на события и на действующих лиц, и это увеличивает возможность ошибок.

Во-вторых, хронологический порядок в хронике Манасия нарушен: например, "Ромил, первый царь Рима", и Тарквиний поставлены после Александра Македонского. О чем это говорит? Не о том ли, что автор описывал одну за другой династии, которые, возможно, существовали параллельно во времени?

Само существование "поздних вставок" в старых рукописях создает возможность легко "устранять" неудобные анахронизмы. Для этого достаточно объявить часть текста "поздней вставкой", что и делается.

Поэтому для объективного анализа первичной исторической информации необходим критический пересмотр как "выявленных", так и возможных незамеченных вставок.

Бессознательная фальсификация первоисточников. Чаще всего она совершается переводчиками, вызвана желанием "облегчить" работу историков и других читателей и проявляется в том, что "неясные" или "спорные" места даются в интерпретации, продиктованной господствующим "официальным" для момента мнением.

Мы приведем интересный пример искажения смысла, сделанного из лучших побуждений.

На рисунках 10-2 до 10-6 показаны отрывки текстов "на языке оригинала" из "Истории" Никиты Хониата и "Византийской истории" Никифора Григоры по научному изданию ГИБИ11. По традиции подобных публикаций "оригинал" занимает левую часть страницы, а перевод - в данном случае на болгарский язык - занимает правую часть. Таким образом, болгарский историк, пользуясь переводом, может в случае надобности сравнить отдельные выражения в переводе с оригиналом. Это создает большие удобства, и такой подход в целом вполне удовлетворяет нормальным научным требованиям; конечно, в отдельных особых случаях следует обратиться к рукописи, по которой дается подлинный текст.

Ознакомившись с отрывками на рисунках 10-2, 10-3 и т.д. до 10-6, Читатель убедится - в этом вообще вряд ли кто усомнится - что "подлинный текст" этих двух классических исторических хроник разбит на короткие "главы"; текст самих глав - на греческом языке, а текст заголовков глав - на латыни! Почему это так? Кто сделал разбивку и вставил заголовки - сам автор, или, возможно, еще давным-давно классик - переводчик? Или редактор первого научного издания? Ответа на этот вопрос в ГИБИ11 нет. А он является очень существенным.

На первый взгляд кажется, что речь идет о незначительной технической детали. Но на самом деле это вовсе не так.

Дело в том, что заголовки ПРИВНОСЯТ ЧТО-ТО ОЧЕНЬ СУЩЕСТВЕННОЕ, ЧЕГО НЕТ В ГРЕЧЕСКОМ ТЕКСТЕ. В случае на рис. 10-2 заголовок "помогает" нам понять, что этноним "скифы" в последующих предложениях следует понимать как "венгры" (hungari, унгарци)^*2 (^*2В списке опечатков книги ГИБИ11 указано, что "hungari" и "унгарци" следует заменить на "patzinaci" и "печенези"; это не является существенным для рассматриваемой нами проблемы.) Далее, для греческого текста на рис. 10-3 заголовок "указывает" нам, что "скифы" на сей раз означает "куманы", а заголовок на рис. 10-4 вкладывает в то же слово "скифы" в следующем предложении смысл "татары". Латинский заголовок на рис. 10-5 внушает нам, что император Фридрих, о котором пишет в своей "Истории" Никита Хониат - не кто иной, как Фридрих Барбаросса. И опять заголовок на рис. 10-6 не оставляет возможности усомниться в том, что "варвары" - это турки.

Мы надеемся, что Читатель поймет эти возражения: возможно, что все приведенные выше интерпретации этнонимов и т.д. правильные; вне сомнения, они помогают читателю; но ИХ СЛЕДУЕТ ОТДЕЛИТЬ ОТ ТЕКСТА АВТОРОВ.

А то, что получилось в итоге как "болгарский перевод" - абсолютно неприемлемо с научной точки зрения. В нем вставки неотличимы от текста рукописи.

Но если непредумышленное "искажение" текста появляется даже в нынешних условиях тщательной работы, то как обстояли дела раньше, когда хроники распространялись в рукописном виде и при каждом списывании, возможно, вносились "исправления", отражающие как мнение переписчика, так и ошибки при прочтении нестандартного почерка? Насколько могло повлиять наложение последовательных искажений на близость первоначального текста к его современному пониманию?

ЭТОТ ВОПРОС ЯВЛЯЕТСЯ ОЧЕНЬ СЕРЬЕЗНЫМ. ОН ДАЕТ ВОЗМОЖНОСТЬ ПОНЯТЬ НЕОБХОДИМОСТЬ ИЗУЧЕНИЯ ДОШЕДШИХ ДО НАС СПИСКОВ СТАРЫХ ХРОНИК СОВРЕМЕННЫМИ МЕТОДАМИ, ПОЗВОЛЯЮЩИМИ ОБНАРУЖИТЬ ХОТЯ БЫ НЕКОТОРЫЕ ИЗ ВОЗМОЖНЫХ ОШИБОК.

С результатами применения таких методов можно ознакомиться в книгах ФОМ1-ФОМ10.

Сознательная фальсификация первоисточников. Чрезвычайно любопытные примеры этого типа читатель может найти в ФОМ10 (подделка "Радзивиловской рукописи") и в ФОМ3.

Мы здесь опишем другой случай, который скорее всего является типичным.

Он связан с "Хроникой" Льва Диакона, являющейся одним из важнейших свидетельств современников о событиях второй половины X века. Вот что пишет о о ней крупный российский византолог В. Я. Сюзюмов:

"Сочинение Льва Диакона сохранилось в двух рукописных списках - Парижском 1712 и Эскориала Y-1-4. Однако последний список является дословной передачей Парижского. Поэтому фактически текст "Истории" Льва Диакона может быть изучен на основании одного только Парижского кодекса 1712. ... состоит из 430 листов, из них 420 пергаменных и восемь бумажных. При этом первые шесть и последние десять листов относятся к более позднему времени, примерно к концу XV в. ... Первые листы посвящены вселенским соборам, на пятом листе (об.) помещена небольшая хроника событий - от Адама до Флорентийской унии." (ДИА с. 160-161)

Итак, первые листы были объектом повышенного внимания. Возможно, что они были подпорчены и их просто заменили новыми, переписав текст дословно.

Но скорее всего, как и в случае "Радзивиловского списка", исправление сделано с целью "помочь" читателям разобраться в "правильной" хронологии. О том свидетельствует и замечание на последних - тоже "обновленных" листах Парижского кодекса 1712:

"От сотворения мира до сегодняшнего дня хотят считать 5353 года, но мы, как христиане, хотим считать, что имеется уже полных 7000 лет." (ДИА с. 161)

Пора подвести итоги.

Наша классификация "по ярлыкам" заведомо неполная, но развивать и обогащать ее не имеет смысла.

Количество и характер анахронизмов в старых документах определенно указывают на необходимость их систематического изучения. Кустарные методы, применяемые до сих пор и сводящиеся к выбору подходящего "ярлыка" из приведенного выше списка, нужно заменить новыми, соответствующими новым требованиям и новому уровню математики и техники.